Сквозь тайгу - Страница 37

Мы уже подбирались к верховьям реки Пихцы. Течение делалось все быстрее и быстрее. Опасные пороги встречались чуть ли не на каждом шагу. Кругом высились сопки, густо одетые кедровым лесом. Туземцы дружно работали шестами, с трудом проталкивая лодки против воды. Они внимательно осматривали дно реки и на ходу между прочим били острогой крупных форелей и ленков.

По целому ряду мелких признаков они установили, что место аварии В. М. Савича было недалеко: кусок доски от лодки, лист бумаги среди мусора, нанесенного водой, тряпица, застрявшая на кустах, и т. д. были красноречивее всяких слов. На одном из поворотов поперек реки лежало дерево, отпиленное у вершины. Осмотрев его, орочи сказали, что именно здесь опрокинулась лодка, и точно нарисовали картину крушения. Впоследствии, когда В. М. Савич рассказал мне о том, как он потерпел аварию, я увидел, что мои спутники-туземцы не ошиблись даже в мелочах. Я хотел немедленно заняться осмотром дна реки, но у туземцев был свой план. Они приняли во внимание большую воду и быстрое течение. Когда стемнело, Габули и Мулинка стали искать имущество разбитой лодки по течению. Совсем поздно они возвратились и привезли: брезент, эмалированную тарелку, несколько маленьких мешочков с мукой, винтовку, бинокль, буссоль Шмалькальдера, сумку с медикаментами, дневник, написанный карандашом, патроны и кошелек с деньгами.

Что же в это время случилось с В. М. Савичем? Из Хабаровска со своими спутниками он отправился вниз по Амуру, придерживаясь правых его проток, достиг озера Синда, в которое впадают реки Немпту и Мухень, поднялся по этим рекам до истоков и обследовал весь западный склон Хорского водораздела. Затем он перешел на озеро Гаси и стал подниматься вверх по Пихце. Как раз в это время пошли затяжные дожди, и вода в реке стала быстро прибывать. Однако это не испугало В. М. Савича, и он с проводниками-гольдами медленно продвигался против течения, которое увеличивалось с каждым днем. Немного не доходя до водопада Сагена, на Пихце его захватило то самое наводнение, которое задержало меня на Анюе две с половиной недели. В. М. Савич решил во что бы то ни стало достигнуть истоков реки Пихцы. Невзирая на ненастье и крайне неблагоприятную погоду, он все-таки дошел до условленного места и устроил для нас питательную базу. Затем он хотел пробраться на реку Хор, но потерпел аварию, во время которой погибли его лодка и все имущество и сам он почти в бессознательном состоянии выплыл из-под «завалов» метрах в сорока от места крушения. В этом бедственном положении путешественники пешком направились левым берегом вниз по реке Пихце и через трое суток случайно в тайге нашли брошенную гольдами старую лодку. Они починили ее деревянными гвоздями, сделанными из лиственной древесины, и, выждав, когда начался спад воды в реке, спустились к озеру Гаси. После такой беды В. М. Савичу более ничего не оставалось, как закончить работы и возвратиться в г. Хабаровск. К тому же и время было уже позднее, и начинались холода. Он выполнил все задание, которое себе наметил, выставил все питательные базы и тем самым облегчил мой маршрут от Анюя на Хор, с Хора на реку Мухень и далее до Хабаровска.

Немного выше места крушения лодки В. М. Савича с левой стороны есть водопад, который называется Сагена. Он представляет собой подземную речку, выходящую на дневную поверхность множеством струй. Красноватые скалы, зеленая растительность, кристаллически чистая вода, белая пена и радужная игра водяной пыли в лучах солнца создают необычайно эффектную картину.

Тут мы нашли свою питательную базу с доброкачественными продуктами. Орочи перестали болеть, но приписали это тому обстоятельству, что последний севон, в которого они прошлую ночь перенесли свои недуги, остался далеко позади.

После короткого отдыха мы еще полдня подымались на лодках, а затем от устья реки Олосо пошли пешком на Хорский перевал. Отсюда вверх по Пихце идет тропа. Она хорошо протоптана, но во многих местах заросла травой и завалена колодником. Сначала тропа придерживается правого берега реки. Во время большой воды ее отчасти занесло песком и землей. Затем Она проходит на левый берег, которым и следует к перевалу. Тропа часто кружит и делает многочисленные обходы колодника. По пути она пересекает три ручья, бегущих с сопок с правой стороны, а по четвертому ключику подымается на перевал. Эта часть пути очень утомительна. Русло завалено камнями, замаскированными мхом и высокой травой. Нога часто скользит, срывается и проваливается в ямы с водой. Подъем длинный и пологий. На самом перевале стоит развалившаяся китайская кумирня. За перевалом тропа пролегает по заболоченной местности, поросшей редкостойной лиственницей. Около реки Хора она обрывается. Это зимний путь, и летом редко кто им пользуется.

2 сентября мы вышли к устью реки Сора, впадающей в Хор с правой стороны. Перед нами открылась обширная котловина, обставленная сильно размытыми сопками. С правой стороны реки тянулось замшистое болото, а с левой — смешанный лес с примесью ели и пихты. Я знал, что нахожусь в горном узле высоко над уровнем моря. Отсюда на восток текли реки Копи и Самарга, а на севере был бассейн Анюя. По реке Сору лежит путь на Тормасунь, где находится тот самый перевал, через который перетаскивают лодки на руках. Здесь мы нашли еще одну питательную базу, устроенную хорскими туземцами, и около нее встали биваком.

Судя по некоторым признакам, где-то поблизости должны были находиться люди. Поэтому я поручил А. И. Кардакову с орочами устраивать бивак, а сам с Гобули пошел по берегу Хора. Путеводной нитью нам служила зверовая тропка. Она то выходила к реке, где густо росли высокоствольные тальники, то углублялась в лес. В одном месте около старой ели я увидел большой муравейник, сложенный из мелких веточек, кусочков древесной коры и сухой хвои. Несмотря на осеннее время и ненастную погоду, красные лесные муравьи проявляли большую деятельность. Они ползли по крыше своего жилища, по земле и соседним деревьям. Один тащил сверчка размерами вдвое больше себя, другой нес на весу прутик, который неудачно держал за конец, третий — какую-то белую крупинку. Несколько муравьев копошилось около улитки. Они действовали вразброд и, по-видимому, мешая друг другу. Однако улитка продвигалась вперед и скоро исчезла в одном из выходных отверстий муравейника. Все это доказывало, что муравьи по сравнению с размерами своего тела очень сильные насекомые.